Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
— Понятно, что с Иришей. У кого?
— Ты их не знаешь…
— Кого их?
— Все, пока… — Трубка разразилась короткими гудками.
У Жени своя жизнь — учеба для галочки, подруги, друзья, компании. Она запросто могла вернуться домой за полночь, а то и вовсе остаться в гостях. И непонятно, с кем… Но в дом своих парней пока еще не приводила. Пока…
Рита очень переживала за сестру, но сейчас больше думала о себе. В конце концов, кто ее пожалеет? Иван? Но разве он захочет слушать, как она любит Диму?..
А Дима не уезжал. Рита приняла душ, переоделась, высушила волосы. А его машина все стояла во дворе, под качающимся на ветру фонарем.
Рита приготовила ужин. Смешала муку с творогом, замесила тесто, сварила «ленивые». Глянула вниз — машина все стоит. Тогда она поставила турку на плиту. Кофе так кофе…
Если Дима ждал, что Рита сама спустится к нему и позовет на огонек, ему повезло. Он добился своего. Она сама открыла дверь в его машину.
— Ты все еще здесь? — спросила она, с безобидным укором качая головой.
— Кофе готов?
Он заглушил двигатель, вышел из машины. Они поднялись на четвертый этаж, Рита открыла дверь.
Сначала он помог ей снять пальто. Затем она вдруг осталась без халата в короткой ночнушке с кружевной бахромой. Обычно она ее после душа не надевала, но сегодня возникло предчувствие… А под ночнушкой ничего. И Дима очень быстро в этом убедился.
Он уложил ее на кровать, она помогла ему снять пиджак и рубашку. Ее колотило изнутри — так не терпелось объяснить, как сильно она соскучилась по его ласке. Объяснить без слов… И он хотел того же. Их желания сошлись в точке соприкосновения тел.
— Там кофе, — пробормотала она.
Но Дима очень быстро заставил ее забыть обо всем — о сестре, о кофе и об Иване, который вот-вот должен был позвонить…
Машина сгорела дотла. Сначала ее угнали, а когда она сломалась, облили бензином и подожгли. Старая машина, «Волга» двадцать четвертой модели. И хозяин у нее старый. Семьдесят шесть лет старику, бедный, еле ходит. Машина для него — единственная радость в жизни. А какие-то сволочи на нее посягнули. У старика на нервной почве случился приступ, «Скорая» забрала его в больницу, врачи с трудом восстановили сердечный ритм.
Старик в больнице, а подонков, которые обокрали его, ищет Юра Плошников. Тут и гражданский долг, и служебный. Полиция, уголовный розыск, оперуполномоченный, старший лейтенант…
Для чего преступники сожгли машину? Куража ради? А может, они пытались замести следы? Если так, то их можно поздравить — задумка не удалась. Машина сильно обгорела как изнутри, так и снаружи, но на обратной стороне крышки перчаточного ящика эксперт обнаружил четкий отпечаток пальца.
Артем Никонов имел привод в позапрошлом году. Он тогда спьяну, рисуясь перед дружками, запрыгнул на крышу припаркованного к дому автомобиля и станцевал. Мимо проезжал наряд, хулигана задержали, оформили, но привлекать не стали. Родители заплатили владельцу машины, и дело замяли. А пальчики остались. И сегодня они проявились… Такой вот у Артема вектор развития — от танцев на крыше чужой машины до угона с поджогом. И тут уже родители не помогут. И адвокат вряд ли сможет выхлопотать условный срок… Впрочем, о сроке наказания пусть думает судья, а опер Юра Плошников должен всего лишь найти и задержать преступника.
И он уже у цели. Улица Щорса, дом шестьдесят один. Собака во дворе лает, со двора доносятся голоса — парни гогочут, девчонки смеются. В зазор между воротами и опорным столбом Юра увидел молодых людей — стоят кружком у крыльца, курят. У одного в руке бутылка. Веселится молодежь. Именно в этом состоянии она и опасна для общества. В состоянии, когда любая беда воспринимается как шутка. В таком состоянии люди непредсказуемы. И как быть, если с Плошниковым только один человек? Лейтенант Миша Старостин — парень крупный, крепкий, к тому же знатный самбист. И оружие у них боевое. Но ребят во дворе много, человек пять. И еще девчонки, у которых тоже в головах мишура.
— Олежик, а иди-ка ты знаешь куда! — донеслось до слуха старлея.
Кто такой Олежик, и почему его посылают, все равно. Главное имя.
Подмигнув Мише, Плошников постучал в ворота. Толпа на мгновение стихла.
— Кто там? — раздался гнусавый голос.
— Олег там? — крикнул Плошников.
Он мог назвать имя Артем, но это наверняка насторожило бы толпу.
Ворота поехали в сторону, Плошников и Старостин зашли во двор. Они в штатском, пистолетов под куртками не видно. А куртки распахнуты: по-другому никак нельзя.
— Парни, вы кто такие? — спросил узконосый верзила.
— Да нам Олег нужен…
— Я Олег.
Плошников вспомнил своего начальника — майора Табачного. Юра очень уважал Платона Александровича, но и боялся его. И еще он хотел выслужиться перед ним. Поэтому старлей не стал вызывать спецназ, а сам вышел на задержание.
— Я от Платона.
— От какого Платона? — спросил Олежик.
Наконец Плошников заметил знакомое лицо. Артем Никонов стоял неподалеку, обнимая за плечи девушку, как показалось Юре, очень даже красивую. Свет на нее не падал, и Юра мог различить только контур ее головы, овал лица и глаза, которые светились внутренним и отраженным светом. У нее могли быть неправильные черты, уродливый нос, вывернутые, как у негритянки, губы, но Юра так почему-то не думал. Да и о самой девушке он подумал только вскользь. Все внимание — на Никонова. Парень он высокий, крепкий — сладить с ним будет непросто.
— Артем знает, — Плошников кивнул в сторону Никонова.
— Кого я знаю? — удивленно пробасил Артем.
Он отстранил девушку, шагнул к Юре. Друзья расступились, освобождая проход.
— Он в машине у нас… — Плошников подался назад, увлекая парня за собой.
— Кто в машине?
— Платон… Платон! — крикнул Юра, заманивая Артема.
Никонов сначала повелся, но у ворот остановился.
— Что-то я не понял! Какой Платон?.. Вы кто такие? — Он резко шагнул к Юре, но за спиной у него возник Старостин.
Миша схватил парня за плечо, ударил по ногам, руками придав телу нужный вектор вращения. И когда Никонов упал на живот, ловко заломил ему руки за спину. И наручники достал быстро.
— Эй, что за дела! — взревел Олежик.
Но Старостин уже достал пистолет.
— Стоять, полиция! Уголовный розыск!
По большому счету нужно было задержать всех парней, кто находился в компании Никонова. Наверняка кто-то из них участвовал в угоне и поджоге машины. Но доказательства у Плошникова были только на одного участника, его и задержали. А остальных еще предстоит выявлять. И очень хорошо, если толпа не разбежится…
— Стоять!
Но парни вдруг рванули кто куда. Плошников не удержался от соблазна и выстрелил в воздух. Но предупредительный выстрел лишь ускорил процесс. Парни один за другим огибали дом, скрываясь в кустах. Юра понимал, что бежать за ними бесполезно. А тут еще и девушка встала у него на пути. Та самая, которую он посчитал красавицей. И не ошибся. Она действительно была привлекательной. И глаза у нее невероятные…
— Отпустите Артема! — сказала она, надвигаясь на Плошникова.
— Нельзя.
— Отпусти, я сказала! — Она шагнула вперед, но ствол пистолета уперся ей в грудь.
— Ты что, дура? — Юра в страхе отдернул руку.
Пистолет заряжен, после первого выстрела свободный ход у спускового крючка никакой — одно легкое движение пальцем, и все.
— Сам дурак! Отпусти Артема! — Девушка толкнула Юру в грудь, он едва удержался на ногах.
— Будь мужиком! — Старостин тряхнул за плечо стоящего на ногах Никонова.
Парень понял все правильно.
— Женя, не надо! — крикнул он.
— Пошли! — Старостин вытолкнул задержанного со двора.
Плошников посмотрел на Женю, на девчонок, которые сбились в кучку за ее спиной. Он и хотел бы здесь остаться, но не мог. Во-первых, не ко двору он здесь. А во-вторых, беглецов нужно искать в другом месте.
— Эй, скажите своим охламонам, что явка с повинной будет в самый раз. Пока Никонов не раскололся. Потом будет поздно.
— Сам ты охламон! — сказала Женя, с ожесточением глядя ему в глаза. — И Артем не расколется!
— Ну, это мы посмотрим, — усмехнулся Юра.
— Посмотрим!
Машина стояла напротив соседнего дома. Женя пошла за Плошниковым. И ему стало немного не по себе. Девушка она, конечно, красивая, но ему от этого не станет легче, если она вдруг ударит его в спину. Возможно, ножом… Девчонка она бедовая.
Он оглянулся на ходу, и этим вызвал насмешку.
— Не бойся, я не кусаюсь!
— Шла бы ты домой!
— Я не здесь живу…
— Вот и шла бы.
— До центра подвезешь?
Юра остановился, развернулся лицом к Жене.
— А ты нахальная! — В его голосе звучало восхищение и осуждение одновременно.
